И все-таки. Хорошего ... Мы с твоим тёзкой сидим на широких качелях. — Давай, Егор, летать. Мы летим сначала над камнем, потом над крышей, над деревьями, над птицами, над об- лаками, над звёздами… — Летим на камень… на крышу… на деревья… на небо… Если бы ты знал, как я торопилась домой, бежала под дождём, чтобы скорее написать тебе. Как застави- ла себя — в таких делах нельзя торопиться! — сперва пришить пуговицу к летнему платью. Пуговица маленькая, светло-лиловая. Пришивала, и у меня дрожали руки. Ты сейчас живёшь на даче, а я приезжаю к тебе по выход- ным. Дача для тебя — запахи старого дома: печки, сырости, еды, которая готовится на плитке. Запахи улицы: листьев, травы, дождя, дыма. Длинные прогулки в коляске: ты за- сыпаешь, просыпаешься и снова засыпаешь, коляска чуть покачивается и подпрыгивает на неровном асфальте. Я верю в чудо передачи: я расскажу тебе о том, что ты не можешь узнать и прожить, но — я верю в это, иначе всё было бы незачем — можешь почувствовать, потому что я изо всех сил хочу, чтобы ты почувствовал. Вчера я впервые в жизни увидела белые одуванчики, отяжелевшие от дождя. Дуешь на них, а они не разлетают- ся. Раньше я никогда не обращала на них внимания. Зато помню необыкновенных радужных жучков, которые появ- лялись только в дождь. Они сидели на листьях цветущей крапивы. Это было чудо. Всё моё письмо будет о чудесах. Вчера я зашла в детдомовскую прачечную за стираль- ным порошком, и тут меня осенило: стиральный порошок! Вот чем пахло в синем магазине под горой! Там продава- лись всякие сокровища: крошечные пластмассовые сло- ники, искусственные цветы, колечки с разноцветными ка- мушками. Я мечтала о колечке, и мне его купили. Кажется, с зелёным камушком. Чудо всего летающего: мыльные пузыри, не готовые, в баночке, а настоящие, когда разбалтываешь в мыльнице стружки хозяйственного мыла и осторожно расщепляешь конец соломинки. В розовом донышке мыльницы вырезан цветок, сквозь него видно другое донышко, белое. Боль- шие пушинки, которые появляются в конце июля. Осторож- но ловишь их, стараясь не помять, и снова отпускаешь. Божья коровка, полети на небо, принеси нам хлеба. Ве- лосипед. И плавать — это тоже летать, тоже чудо. Дно — это зем- ля, ты отталкиваешься и поднимаешься вверх. Страшные тёмные канавы, у которых дна нет, и пахнут они прошлой осенью, которой тоже нет. Похоже на смерть. В этих ка- навах мы топим игрушки. Чувство невесомой жути, когда какую-то часть себя отправляешь в ничто. Самое главное чудо в том, что в жару канавы высыхают, а игрушки, кото- рые мы находим на дне, уже совсем другие: они побывали на том свете. Глубокая-глубокая земля, в которую закапываешь кла- ды. Тайники, выложенные стёклышками. Если долго рыть яму на пляже, докопаешь до залива. Это — нижний залив, он на глубине сообщается с верхним, который мы видим. Сверху набросали песка, а внизу вода. Вода, вода, вода, а потом сразу земное ядро — огонь. Раскопки у забора. Мы нашли монетку, такую ржавую, что почти нельзя разобрать, что на ней написано. Наконец прочитали: 1913 год. Величайшая драгоценность — кварц. Камень — а про- зрачный. А стеклышки, которые считаются драгоценными, наоборот, непрозрачные, обкатанные заливом. Всё наобо- рот. Почему паданцы падают? Потому что внутри у них — дра- гоценные камни, которые мешают яблокам расти дальше.. из "Нестрашного мира" . Прекрасное..

Теги других блогов: чудо летание дождь